Вопрос: Посол Щигел, мы беседуем сегодня, в то время когда Россия продолжает полномасштабное наступление на Украину в течение более двух месяцев, что вызвало кардинальные изменения во всем регионе. В свете этой войны, какова обстановка в плане безопасности на местах на сопредельных сторонах административных границ как с Абхазией, так и с Цхинвали/Южной Осетией?

Ответ: Агрессивная война России против Украины резко изменила геополитическую ситуацию в Европе. Это также имеет прямое и косвенное влияние на обстановку в плане безопасности, при которой наша Миссия осуществляет деятельность. В этом году мы будем отмечать 14 лет с начала нашей наблюдательской деятельности в Грузии, которая началась после войны 2008 года. Это было долгосрочным обязательством Европейского Союза по содействию безопасности и стабильности в Грузии и во всем регионе. Позвольте мне подчеркнуть, что МНЕС в Грузии продолжает пользоваться сильной политической поддержкой среди государств-членов ЕС. Об этом свидетельствует присутствие среди наших наблюдателей представителей 26 государств-членов. Мы продолжаем предоставлять государствам-членам ЕС и лицам, принимающим решения в Брюсселе, объективную, основанную на фактах оценку ситуации на местах, включая функции раннего предупреждения в отношении развития событий вдоль административных границ с Абхазией и Южной Осетией. Сегодня эта функция еще более актуальна из-за войны в Украине. Мы следуем четырем направлениям деятельности: стабилизация, нормализация, укрепление доверия и информирование политики ЕС.

Мы не видим ухудшения ситуации вдоль административных границ с начала российского вторжения 24 февраля. Ситуация безопасности остается относительно стабильной. Эта хрупкая обстановка требует, чтобы все заинтересованные стороны продемонстрировали дополнительный уровень ответственности, чтобы избежать инцидентов или потенциальной эскалации на административных границах. В данном контексте, мы продолжаем наблюдать за ситуацией без каких-либо перебоев. Видимое присутствие наблюдателей МНЕС вдоль административных границ способствует относительно стабильной обстановке, которую мы наблюдаем прямо сейчас. Тем не менее, мы не должны принимать это как должное, так как всегда есть вероятность неблагоприятного развития событий.

Мы также стараемся использовать все имеющиеся в нашем распоряжении инструменты, в том числе инструменты укрепления доверия, такие как Механизм Предотвращения и Реагирования на Инциденты (МПРИ) в Эргнети и Горячая Линия, управляемая МНЕС, для разрядки потенциальной напряженности для разрешения конкретных вопросов, которые могут возникнуть. Это обеспечивает хорошо функционирующий канал связи и формат прямого диалога по практическим вопросам, имеющим значение для повседневной жизни пострадавших от конфликта сообществ.

Вопрос: Прошло чуть более двух лет с тех пор, как Вы приступили к своим обязанностям Главы Миссии в марте 2020 года, что совпало с началом пандемии COVID-19. Какие основные тенденции и вызовы в самих двух регионах и на прилегающих территориях Вы могли наблюдать за последние два года?

Ответ: Я никогда не полагал, что пандемия COVID, а теперь и продолжающаяся агрессивная война России против Украины будут иметь такое сильное влияние на мандат этой Миссии. У меня были немного другие планы, но очевидно, что мы операция по управлению кризисными ситуациями, поэтому нам нужно адаптироваться к меняющейся ситуации и реагировать соответствующим образом. Нашей Миссии удалось адаптировать оперативную деятельность даже во время самого высокого пика пандемии COVID, и мы обеспечивали постоянное присутствие наблюдателей на административной границе. Но, конечно, за эти два года мы пережили как более сложные, так и более позитивные моменты. Такова сущность этой операции, что мы готовы к каждому возможному сценарию.

С текущей точки зрения можно сказать, что, к сожалению, пандемия COVID еще больше ускорила и усилила чувство отделения или изоляции регионов Южной Осетии и Абхазии от остальной Грузии. Прежде всего, в результате ограничений свободы передвижения через административные границы, в частности, длительного закрытия пунктов пересечений на югоосетинском направлении. Во-вторых, непрерывный процесс «бордеризации» создает физические и психологические барьеры.

Эти процессы существенно влияют на повседневную жизнь людей, проживающих по обе стороны административной границы, особенно общин этнических грузин в Абхазии, проживающих в Гальском районе, и в Южной Осетии, проживающих в Ахалгорском районе. Например, это влияет на их доступ к образованию, надлежащему медицинскому обслуживанию, пенсиям, общение с друзьями и семьями, возможность заниматься экономической деятельностью или даже покупать некоторые основные продукты, такие как продукты питания или медикаменты. Это был доминирующий элемент ситуации, наблюдавшейся в течение двух лет пандемии COVID.

Мы заметили попытки еще больше ускорить процесс так называемой ‘паспортизации’ в Южной Осетии, путем вынуждения людей, которые не могли получать пенсии и пособия, выплачиваемые центральным правительством Грузии, подавать заявления на получение де-факто ‘паспортов’.

Вопрос: Если говорить о пунктах пересечения с Цхинвали/Южной Осетией, то недавно произошло довольно положительное исключение в виде открытия трёх пунктов пересечения, в том числе пункта  пересечения Одзиси, которым пользуются жители Ахалгори на Пасхальные праздники. Видите ли Вы какие-либо обнадеживающие признаки того, что свобода передвижения через административные границы, особенно югоосетинскую административную границу, будет улучшена? Видите ли Вы какие-либо грядущие ощутимые результаты в ближайшее время?

Ответ: Это позитивное событие, которое мы даже признали в нашем заявлении для прессы. Сопредседатели МПРИ активно призывали к возобновлению функционирования пунктов пересечения, особенно в Одзиси. Временное открытие трёх пунктов пересечения на югоосетинской административной границе в период Пасхальных праздников было положительно воспринято местными жителями. За эти пять дней было зафиксировано более 1100 переходов на всех трёх пунктах пересечения, причем наиболее значительное количество отмечалось в Одзиси. Люди использовали это короткое время, чтобы навестить друзей и семьи, сделать что-то важное, даже посетить врачей или купить медикаменты. Некоторые члены семьи смогли воссоединиться впервые более чем за два с половиной года. У нас состоялся разговор с отцом, который впервые с лета 2019 года смог навестить своих взрослых детей, проживающих на сопредельной стороне административной границы.

Последуют ли подобные договоренности за этим в будущем? Мы можем только надеяться на это, и мы будем продолжать выступать за возобновление регулярного и постоянного открытия пунктов пересечения на югоосетинском направлении. Точно так же на абхаской административной границе мы видим два пункта пересечения, функционирующих более или менее регулярно и используемых  местными сообществами.

Еще одной темой, широко обсуждаемой перед Пасхальными праздниками, был доступ к кладбищам и религиозным местам. Мы не наблюдали значительного присутствия представителей структур безопасности в этих местах во время Пасхи, и никаких инцидентов не было зарегистрировано. Мы заметили, что некоторые местные жители использовали это время, чтобы посетить кладбища своих предков или местные значимые религиозные места, расположенные в непосредственной близости от административной границы. Это еще один умеренный источник оптимизма в отношении того, что мы, возможно, сможем продолжить использовать этот подход и в будущем.

Мы не скрываем, что на административной границе мы сталкиваемся с различными проблемами. Задача поддержки нормализации, которая входит в наш мандат, становится все более сложной из-за растущей изоляции самопровозглашенных регионов и ограниченного взаимодействия между сообществами, проживающими по обе стороны административной границы.

В частности, продолжающийся процесс бордеризации приводит к практически непроходимым физическим барьерам, препятствующим пересечению административной границы людьми. Это также оказывает психологическое воздействие на местное население. Они боятся подходить к линии и даже обрабатывать свои земельные участки из-за страха задержания. Более того, ежедневно они наблюдают интенсивное присутствие пограничников Российской Федерации, патрулирующих вдоль административной границы.

Мы видим частые случаи задержаний, которые, к сожалению, участились за последние пару месяцев. Речь идет о семи продолжающихся случаях задержаний на югоосетинском направлении. Вместе с моим коллегой, сопредседателем от ОБСЕ, мы продолжаем призывать к скорейшему освобождению этих задержанных, учитывая тяжелую гуманитарную ситуацию для них и их семей. К сожалению, обычно это сложный процесс. 

Вопрос: Вы упомянули именно этот вопрос во время недавнего МПРИ в Эргнети, и сопредседатели, включая Вас, отметили большое количество задержаний и призвали к гуманитарному подходу разрешения проблемы. Что, на Ваш взгляд, стоит за высоким количеством задержаний?

Ответ: Трудно определить один конкретный фактор, стоящий за этим увеличением числа задержаний. С одной стороны, мы видим более совершенную техническую инфраструктуру, установленную на административной границе в рамках процесса бордеризации, включая детекторы движения, камеры и сенсорные устройства. Кроме того, сказывается длительное закрытие пунктов пересечения, что вынуждает многих местных жителей искать доступ на другую сторону административной границы и предпринимать некоторые отчаянные шаги.

В то же время мы продолжаем выступать за упрощение процедур во время задержаний, например, освобождение человека в течение пары часов. В прошлом году этим процедурам чаще следовали представители структур безопасности по другую сторону административной границы.

Регулярность задержаний и необходимость их разрешения показывают важность сохранения функционирования формата МПРИ. Несмотря на более сложную в настоящее время ситуацию, связанную с российской агрессией против Украины, нам удается сохранить этот формат практичным и относительно конструктивным. Наша обязанность как сопредседателей – сделать все возможное для разрешения существующих проблем местных жителей, в особенности пострадавших от конфликта сообществ.

Поскольку последняя встреча Женевских международных дискуссий, запланированная на конец марта, была отложена, регулярность встреч МПРИ становится еще более важной. Нам нужны инструменты для разрешения самых насущных вопросов, включая задержания. Хорошим примером является Горячая Линия управляемая МНЕС, которая обеспечивает ежедневную связь между обеими сторонами административных границ. В апреле 2022 года у нас было более 300 активаций, то есть в среднем по десять в день. Есть разные темы, по которым активируется Горячая Линия, например, сельское хозяйство, задержания, пересечения с целью получения медицинской помощи и услуг, пропавшие животные, а также бордеризация или деятельность представителей структур безопасности. МНЕС придает особое значение обеспечению эффективной работы Горячей Линии.

Вопрос: У вас есть какая-то разбивка данных о том, сколько звонков поступило из Абхазии и Южной Осетии?

Ответ: В последнее время почти 90% активаций связаны с югоосетинским направлением. У нас было больше активаций по абхазскому направлению во время пандемии из-за множества пересечений с целью получения медицинской помощи и услуг, в том числе пациентов с COVID-положительной реакцией, которых привозили из Абхазии в больницу Рухи. В прошлом году у нас было 2300 активаций, 80%  составляли активации по вопросам югоосетинского направления, а 20%  по вопросам абхазского направления.

Вопрос: Как Вы упомянули, поскольку Женевские международные дискуссии были отложены на определенное время, МПРИ в Эргнети непрерывно функционирует. Но МПРИ в Гали остановлены с 2018 года из-за списка Отхозория-Татунашвили. Видите ли Вы какую-то перспективу или динамику к восстановлению этого канала связи?

Ответ: Действительно, с последней встречи МПРИ в Гали прошло почти четыре года. Я знаю, что сопредседатель Женевских Международных Дискуссий от Европейского Союза, а также другие сопредседатели от ОБСЕ и ООН постоянно призывают к беспредпосылочному возобновлению встреч МПРИ в Гали. Ситуация требует наличия такого формата и регулярных встреч на местах. МНЕС по-прежнему готова внести свой вклад в эти встречи. Наши коллеги из ООН очень активно работают над тем, чтобы вернуть этот формат в исходное русло. Как мы понимаем из ситуации вдоль абхазской административной границы и в Гальском районе, возобновление МПРИ в Гали особенно важно для местных жителей.

Вопрос: Поводом для нашей встречи стала недавняя техническая встреча МПРИ в Эргнети. Вы отметили прогресс в переговорах по ирригации. Какие имеются сдвиги по этому вопросу? Не могли бы предоставить дополнительные сведения общего характера?

Ответ: Это интересный пример вопроса, который может не так широко освещается в СМИ или в публичных заявлениях. Но это существенно важный вопрос для жителей региона Шида Картли. Они зависят от регулярного снабжения оросительной водой своего хозяйства, так как доход очень сильно зависит от решения вопросов ирригации.

Предыстория данного вопроса: ирригационная система—система каналов Тирипони— снабжающая водой этот регион, во многих местах пересекает административную границу. Села по обе стороны административной границы используют воду из этой системы. Летом, воды, подаваемой из реки Диди Лиахви, может быть недостаточно, и может потребоваться дополнительное пополнение из плотины Зонкари, расположенной к северо-востоку от Цхинвали. Следовательно, необходимо сотрудничество по всей административной границе для обеспечения дополнительного количества воды в системе каналов.

Во время этих технических встреч, таких как встреча 27 апреля, мы обсуждаем практические аспекты сотрудничества по поставке и распределению оросительной воды. Нам удалось организовать эту техническую встречу второй год подряд, на которой присутствовали эксперты по ирригации с обеих сторон административной границы, снова при содействии ОБСЕ и МНЕС. Обе стороны используют Горячую Линию для обмена информацией об уровне воды или графике распределения. Это технический вопрос, но очень важный для местного населения. Обычно в этом случае нам удается избежать разногласий или недопонимания между участниками.

Вопрос: МНЕС не может в полной мере выполнять свой мандат, поскольку ее наблюдателям отказано в регулярном доступе на территорию Абхазии и Цхинвальского региона/Южной Осетии. Есть ли случаи, когда Ваших наблюдателей, хотя бы в единичных случаях, все-таки допускают в эти регионы для проверки фактов? Приветствуют ли Вас лично в этих двух регионах де-факто власти?

Ответ: Верно, нас не допускают осуществлять наблюдательскую деятельность на другой стороне административной границы, несмотря на то, что наш первоначальный мандат от 2008 года имеет четкую формулировку, ссылающуюся на всю международно признанную территорию Грузии. Таким образом, нас лишают возможности в полной мере выполнять наш мандат. Мы продолжаем выступать как на политическом, так и на рабочем уровне за снятие этих ограничений. Но, к сожалению, в силу существующих политических обстоятельств сложно ожидать быстрого прогресса в этом вопросе.

Этот вопрос также остается в повестке дня представителей институтов Европейского Союза и государств-членов. Имея неограниченный доступ, мы могли бы лучше оценить ситуацию безопасности по обе стороны административных границ, например, для поддержки политического диалога в рамках Женевских Международных Дискуссий.

Мы по-прежнему пытаемся наблюдать как можно больше через линию, посредством отчётов из открытых источников и общения с респондентами. Например, наши наблюдатели находятся в постоянном взаимодействии с жителями для сбора информации об условиях их проживания. В целом, мы можем поддерживать уровень ситуационной осведомленности, который позволяет нам предоставлять хорошо обоснованные оценки институтам и государствам-членам Европейского Союза.

Оригинал интервью смотрите здесь.